| Memories |
| Alexei's music has reached individuals of all ages, races, nationalities, faiths, abilities, and aspirations. Thousands of people have sent e-mails and letters before and since Alexei's death, filled with prayers and support, and stories of how Alexei continues to touch the lives of people around the world. |
|
06.2006 Anna Modelska
GENIALNY PIANISTA , JEGO ŚMIERĆ TO
NIEPOWETOWANA STRATA . TEN KTO GO RAZ
ZOBACZYŁ I USŁYSZAŁ JEGO GRĘ ,TEMU NA
ZAWSZE POZOSTANIE W PAMIĘCI . jESTEM
GŁĘBOKO PORUSZONA JEGO PRZEDWCZESNYM
ODEJSCIEM . W MOJEJ PAMIĘCI POZOSTANIE
JAKO WSPANIAŁY PIANISTA. NA DŹWIĘK JEGO
NAZWISKA MAM PRZED OCZAMI ALEKSEJA TAK
CHARAKTERYSTYCZNIE POCHYLONEGO NAD
KLAWIATURĄ FORTEPIANU ,A W
English Translation Genius pianist, his death is an irreparable loss. The one who saw him once and heard his playing will keep him in its memory forever.
I am deeply moved by his untimely passing. In my memory he will remain as a wonderful pianist. With the sound of his surname I have Alexei in my eyes so characteristically leaning over the piano’s keyboard, and in [my ears] the music of Chopin sounds. Peace to his memory!
Anna Modelska Mielec, Poland
06.2006 Anna Załuga
Droga Dace,
English Translation Dear Dace, It is so difficult to control and write down in one letter all the thoughts circulating in head. While writing to you I have an impression that I am writing to a friend, whom I know for ages, although we have never known and perhaps, we never will meet.
I am writing, because I want to say you, how I marvel at your heroism in facing Alexei’s illness, at your enormous strength, with which you fought for him. You were with him, when he achieved triumphs by giving concerts and when suddenly he became completely defenseless human being... Soon a year will pass from the moment, while I was driving by car with my parents and heard on radio that from now Alexei will play in the greatest Concert Hall in the World – in Heaven. I couldn’t believe it. I was saying myself that it isn’t true, that this America is over-far in order the message be real, that it is impossible!!!
Alexei was in my life since a long time. During 10 years of my piano playing, he was somebody unique. First, as a little girl I longed for his photos and then, the moment when I started to understand his music came. In the midst of huge amount of pianists, he was unique, such different, characteristic, such a my pianist... I cannot think about him in the past days, I never say that he was, always that he is... Sometimes, when I become conscious of that he passed away I feel very sad and bad. In order to drown these thoughts, I switch on his recordings very loudly and than he returns and he is again. We will never let him pass away beyond recall!
Sincerely yours. Anna Załuga
06.2006 Artur Olszewski Wielki genialny pianista.
Artur Olszewski Łódź
English Translation Great, genius pianist.
Artur Olszewski Lodz, Poland
03.2006 Janis Abele Laiks! Kas ir laiks? Laiks, tas ir bezgaliiba, tas ir tuvu, tas ir taalu. Laiks skrien, laiks staav. Laiks rada prieku, skumjas, laiks meklee, laiks atrod. Laiks stabilizee, nostiprina, laiks arii grauj un posta. Laiks atbild uz daudziem jautaajumiem, laiks atstaaj muus nezinjaa, nesaprashanaa.Laiks aarstee, laiks saglabaa. Laiks saglabaa cilveeka paveikto,laiks to arii izniicina. Laiks saglabaa Lielu Cilveeku radoshaas veertiibas, laiks shiis veertiibas ar lielaako prieku un labpatiku , jau daudz nopietnaakaa un izteiksmiigaakaa veidolaa pasniedz paareejiem cilveekiem, radot tiem prieku, baudu, gariigo liidzsvaru. Mees varam tikai nonjemt cepures sho Lielo Cilveeku priekshaa, kuri atnaak kaa komeetas, noshokee parastos cilveecinjus un aiziet turpinaat veel augstaakaa pakaapee.
Toreiz, tajos senajos Daces Maskavas studiju laikos, kad miiljaa meitinja aizbrauca uz sveshatni turpinaat lielo muuzikas studeeshanu, atnaaca veests, ka Dacei uzradies draugs. Protams, teevam liela ruupe, kaads nu buus shis jaunais cilveeks. Un tad pienaaca diena, kad kravaaju savu somu un pirmo reizi braucu uz Maskavu. Kas gan mani tur sagaida? Stacijaa Dace jau priekshaa, ejam pa ielu, prasu - kur Aljosha? Kaut kaadaas dariishanaas, bet buushot. Taa ejam, ejam , runaajam, te pieskrien kaads sprigans, jauns cilveeks - sveiki, sveiki, esmu Aljosha! Man mute valjaa, visa ieprieksh sagatavotaa runa izkuup gaisaa. Viss notiek kaa pasakaa - atnaaca , ieraudziija un uzvareeja! Naakoshais paarsteigums bija skolas beigshanas klavieru eksaamenaa. Seezham, klausaamies kaa speelee skolas beidzeeji, te uznaak Aljosha un visu paareejo speele atvirzaas malaa, vinjsh nospiid kaa spozha zvaigzne, visus satriecot ar savu meistariibu.
Tad sekoja 1995. gada 23. decembrii jauks uzaicinaajums uz Milaanu - La Skalaa speelees Aljosha !!! Priekshsveetku noskanjojums, Milaanas skaistums, un tad koncerta diena ! Teatris paarpildiits, jauka sveetku atmosfeera. Saakaas ! Pirmajaa daljaa speeleeja franchu pianists Philips Giusiano. Paartraukums. Saakas otraa dalja - raitaa solii uz skatuves uznaak Aljosha, apseezhas un saak speeleet. Kas tad tas? Jautaaju savam Bebiisham, vai tieshaam starpbriidii nomainiitas klavieres? Nee , esot taas pashas uz kuraam speeleeja ieprieksheejais maakslinieks. Izraadaas, ka vainiigs tas pats Aljosha - pavisam cita skanja, cits piesitiens, citas emocijas - juuties kaa citaa pasualee, paarnjem neaprakstaamas sajuutas ! Peec savas spozhaas uzstaashanaas,lielais maakslinieks paargjeerbjas un atkal ir tas pats vienkaarshais jaunais cilveeks, kaadu satiku pirmo reizi ierodoties Maskavaa.
Un tad pienaaca 1996. gada 18. augusts, diena, kad Aljosha pirmo reizi ieradaas Riigaa. Sirsniiga sagaidiishana, kas izveershas lielos sveetkos, jautriiba sit augstu vilni - anekdotes, pastaasti, izdariibas ! Un tad slavenais brauciens uz "Skujinjaam". Aljosham par godu izbruuveets maajas alus, izkurinaata pirts, sabraukushi cieminji. Iebrauc mikrinjsh, no taa, apkraavies pakaam, pacinjaam, kasteem, kastiiteem, izkaapj Aljosha. Viesiibu dveesele, kaa vienmeer, Aljosha ar savu aspraatiibu, aizrautiibu, lielisko humoru ! Vakars saulains, silts un reti jauks. Nolemjam doties ekskursijaa pa Daugmali, aizbraucam uz Daugmales pilskalnu - fantastisks skats, saule riet maakonjos, tuvojas kreesla. Kaads lielisks dabas baudiijums ! Braucam taalaak uz Daugavas krastu, no kura labi redzamas pirmaas muura bazniicas drupas Latvijaa. Aljoshu paarnjem doma izpeetiit shos muurus tuvaak un vinjsh metas uudenii. Attaalums liels - kaadi 700 metri, bet tas Aljosham liekas tiirais nieks, vinjsh un Kaspars paarliecinoshi peld paari. Tikushi otraa krastaa, abi prieciigi lozhnjaa pa drupaam, bet mees , paliceeji shajaa krastaa, satraucamies, kaa gan vinji tiks atpakalj. Skrienu mekleet tuvaakaas maajaas laivu. Kameer atrodu, atbraucu, abi peldeetaaji, staastiidami anekdotes un skalji smejoties, veiksmiigi atpeldeejushi atpakalj un tagad zobojas par muusu satraukumu. Taa beidzaas shis lieliskais vakars.Peec shiis reizes sekoja veel vairaaki citi braucieni un pikniki ar pasaulee visgarshiigaakiem Aljoshas gatavotajiem shashlikiem .Par lielu piedziivojumu izveertaas labas galjas mekleeshana. Ejam pa tirgu, mekleejam galju, Aljosha aprunaajas ar vienu, otru paardeveeju, paarbauda, kas der, kas neder, liidz atrod to pareizo, iisto gabalu. Un taa kaartiigi apkraameejushies varam doties maajup, gatavot shiis bezgala garshiigaas delikateses. Un kur nu veel pareiza kveelojoshu oglju sagatavoshana un galjas uzdurshana uz iesmiem. Neiztika arii bez plova gatavoshanas. Lai izgatavotu labu plovu, nepiecieshami ne tikai labi produkti, bet arii labs inventaars. Tika atrasts un nopirkts specials chuguna katls. Plovs bija jaaeed ar pirkstiem, Aljosha aizliedza lietot jebkaadus galda piederumus, un peec shaadaam dziireem visi bija taukainaam rokaam un muteem.Plovu "noskalot"driiksteeja ar karstu teeju vai sarkano viinu.
Aljosha ir ierakstiijis ljoti spilgtu, neizdzeeshamu lappusi muusu visu dziivee. Unikaalas ir vinja zinaashanas gandriiz visaas jomaas un uz jebkuru jautaajumu vinjam vienmeer bija atbilde.
Aljosha atnaaca kaa akmenjkalis, kursh ar savu kaltu un aamuru prata izkalt neiedomaajami skaistu teelu,kas paarsteidza visu pasauli ar milziigo talantu, vienkaarshiibu, skaistumu un vienreiziigumu
Janis
01.2006 Evgeny Kissin Поистине никто не знает, что нас ждёт, и надо дорожить каждым днём , каждой минутой , отпущенной нам на этой Земле. Когда в середине 90-х годов нам с Алёшей Султановым не было и 30-ти И во время моего визита в Форт-Уорс мы вместе веселились , шумели и радовались жизни – мог ли представить себе ,что всего 10 лет спустя буду писать о нём воспоминания…? Впервые я услышал об Алёше задолго до того ,как услышал его игру. В то время мы оба были ещё детьми ,и имя Алексея Султанова становилось всё более и более известным в музыкальных кругах бывшего Советского Союза. У меня в памяти остался такой отзыв: «Парень необычайно пианистичный , с громадной экспрессией ». Затем был 8 – ой Международный конкурс им. Чайковского в Москве ( 1986-г. ), героем которого фактически стал Алёша ,хотя он и не получил на том конкурсе лауреатского звания. Всего за несколько дней до его выступления на 1-туре,во время одной из репетиций крышка рояля упала прямо на палец. В результате- перелом. Сразу же по Москве поползли слухи ,что Несмотря на тяжелейшую травму , Султанов намерен участвовать в конкурсе . Моя учительница Анна Павловна Кантор, столкнувшись с Алёшей около Большого Зала Московской Консерватории ( где проходил конкурс) после очередной репетиции, спросила его: « Ну что, будешь играть?»- и он ответил: « Должен !». И вот настал день выступления. В конце Алёшиной программы 1-го тура – 2-я и 3-я части бетховенской « Аппассионаты ».После каждой пьесы Алёша уходил за сцену , где ему делали обезболивающие уколы , затем снова возвращался быстрым и стремительным шагом , садился за рояль , немедленно начинал играть и – масштабный пианизм , громадная экспрессия , сгусток энергии , темперамента , всесокрушающей воли – и ни одной неискренной ноты. Потом в газете « Комсомольская правда » появилась статья под названием « « Аппассионата» не отменяется », из которой мы узнали о том , что действия анестезии не хватало на 2-ю и 3-ю части бетховенского шедевра : « Последние такты Алёша играл живыми, всё чувствовавшими руками ». То был первый удар судьбы Алексея Султанова - и он по –бетховенски « схватил судьбу за глотку » и победил. Через 2 года – триумфальная победа на Международном Конкурсе им. Ванна Клиберна в Форт – Уорсе ,принёсшая Султанову мировую известность. Вскоре после этого состоялась наша первая встреча. Мой приятель привёл меня в общежитие Московской консерватории , где они оба с Султановым в то время учились. В одной из комнат собралась компания , и через какое-то время открылась дверь и вошёл Алёша. Увидев меня , он с неподдельной ( подделываться он вообще не умел – это может подтвердить любой , знавший Алёшу ) радостно закричал : « Женька ! Столько твоих дисков и в Нью – Йорке и в Форт – Уорсе! » ( в то время я ещё не выступал в Америке , но мои записи там уже продовались) – и стал рассказывать о клиберновском конкурсе - живо , горячо , остроумно , не упуская случая посмеяться над самим собой ( что ему вообще было свойственно – вовсе не из кокетства , а потому , что именно таким он был ). Помню его рассказ о том , как во время исполнения обязательного произведения современного композитора ( которое Алёша с присущей ему искренностью охарактеризовал последними словами ; как я узнал потом , он и в Америке во время конкурса говорил всем то же самое ,невзирая на « высокий статус » автора того опуса ) он позабыл текст и сыграл идущий вверх пассаж как бы « с раскачки », после чего советский член жюри заявил : « Какая оригинальная трактовка ! ». Несколько лет спустя судьба забросила нас обоих в Америку – уже на постоянное жительство . Обосновались мы в этой огромной стране на расстоянии нескольких тысяч миль друг от друга ( Алёша – в Форт – Уорсе , я – в Нью – Йорке ) и потому увиделись за все эти годы один лишь раз - после одного из моих концертов в Форт – Уорсе . Войдя в артистическую перед концертом , я увидел букет цветов от Алёши с пожеланиями успеха ( согласитесь, мало кто из нашей музыкальной братии способен на такой жест по отношению к коллеге! ) , а после концерта – приём в частном доме ,на котором Алёша был поистине душой общества и снова развлекал всех присутствующих своими рассказами. И снова – веселье , смех ( в том числе и над самим собой ) , доброта , искренность и настоящее кипение жизни , воплощение жизнелюбия. Кто бы тогда мог вообразить , что всего через несколько лет именно его , Алёшу , разобьёт паралич и он уже никогда не встанет на ноги… Все те годы , что Алёша был прикован к постели , люди говорили: « Какой бедный парень – и какая же необыкновенная у него жена! Какая преданная , любящая , самоотверженная женщина!». Теперь, когда Алёши не стало ,Даце посвящает свою жизнь увековечиванию его памяти. В необыкновенной душевной доброте и отзывчивости этой женщины мне довелось убедится лично. В последний свой приезд в Форт – Уорс ( в апреле 2003-го г. ) , сразу по прибытии я слёг в постель с гриппом ,с высокой температурой , и не смог сыграть запланированный концерт. У меня был номер телефона Султановых , и я позвонил по нему , чтобы справится об Алёше. Мы с Даце совершенно не были знакомы , но узнав ,что я болен ,она, несмотря на то , что у неё на руках был парализованный , нуждающийся в ежесекундном уходе Алёша , немедленно прислала мне в гостиницу бутылку какого – то целебного сока…
Злая судьба всё –таки нанесла Алёше смертельный удар в самом расцвете лет – но нет в мире силы , способной погубить его музыку , память об этом замечательном человеке и любовь к нему всех тех , кто его знал.
Е. Кисин.
01.2006 Sasha Korsantya Now, while trying to put together some episodes from the wide and deep pull of memories, which I associate with Aliosha, I realize how hard this task is. It feels like starting a book. Guess why? Because Aliosha’s huge personality. Instead of writing funny, scattered episodes from the experiences of our friendship, I want rather to express my feelings about this unique man.
Somehow I truly feel that his spirit is very much aware of anything that would interest him during his lifetime (like me writing now) and I would like to continue our confessions to each other like we used to as if he was sitting next to me.
Still, there are some episodes, which I would to share with you.
We are in “Six Flags of America” amusement park. I am totally petrified by only looking at the giant “swing” called “The Bomber”. Aliosha has tried it before and has an agenda to make me try it too. I am scared and stubborn, but not even close as stubborn as Aliosha. We negotiate for hours. He does win in the end but my condition is: Aliosha has to practice next day for 8 hours Rachmaninoff Third Concerto, the piece, which he soon will perform. He promised and swore that he will do it. Half dead, I am climbing in to the swing, which is pulled up about 120 feet. On the top I pull the release trigger and set us flying! I am the happiest man – I overcame my fear. Suddenly I want to repeat the experience and I do it again – without negotiation with Aliosha. Aliosha did it for me – not to make fun of me being terrified.
He always wanted to be first - and he always was. He still is – listen to his recordings.
When Aliosha and Dace would come to our home in South Bend, IN to visit, it was clear even before they would arrive that they will be postponing their departure several – 3-5 – times. Because we all loved to be together. How can I forget New Years Eve at our house – huge party climaxing in pouring champagne and wine over each other – happiness also was pouring overboard.
He always wanted to astonish, amaze everyone. In the beginning of the one of my frequent visits to Sultanovs, Dace asked me to wait in the living room for Aliosha. I waited for couple of minutes and then realized that Aliosha is seating on the couch in the center of the room! He did a Ninja trick sneaking in when I wasn’t looking… or maybe it was magic!
01.2006 Rihards Rubins Zvaigznes spiideejums. Tev... man... Jums. Bet cik gan ilgi spilgta buusi? Ilgstamiiba tacu gurdina, remdina sajuusmu. Mirklja spozums, kritiens. Okeaans rada cildenuma, burviiguma iluuziju. Tuvina muus dieviskjam... Filosofs, mediteejot refleksijaa... ir divi lieli nosleepumi - cilveeka buutiiba, suutiiba un zvaigznjota debess virs mums. Agri vai veelu ar katru tas notiks, kaa parasti ne - Laikaa. Atveersies Muuziibaa durvis, viiteros putninjs mazs, dveesele pacelsies spaarnos, celju maajup rast... Varbuut saciitaa lasiitaajs sajutiis Aljosa Sultanova likteni? Varbuut? Tacu vaardi, kaisiiti veejaa, maldina un mulsina. Nevar tacu aptvert neaptveramo, izjust to, kas nav lemts laiciigai buutnei. Taadaas reizees tas Kungs uzjautrinaas par savu beernu rotaljaam. Izsenis zinaaju - Sultanovs ir muzikaals geenijs. Tuvplaanaa iepazinu Latvijaa, Liepaajaa, pilseetinaa Dzintarjuuras krastaa. Festivalaa, kuraa tiekas talantiigi pianisti no malu malaam. Taadu sniegumu dzirdeeju pirmo reizi. Liepaajnieki, celjoties kaajaas, applaudeeja - sajuusmas asaras aciis. Cuksts cuksteeja - mirkli, apstaajies, paliec ar mums - dod gariigo speeku nestundaa mums. Dzirdeejis esmu - geenijiem esot kapriizes. Aljosa iznjeemums. Peec koncerta manas gimenes necilaa dziivoklii tikaamies pie kafijas tases. Nejausiiba, dziives karaliene, vienviet savedusi muuzikas draugus. Vinjs bija muuseejais - kaada pietaate, bijiiba pret citu domu, viedokli, maldiem. Taads pats cilveeks kaa mees visi, kopaa ar mums. Kops taa briizja allaz intereseejos par Sultanova gaitaam, priecaajos par panaakumiem, satraucos par slimiibu. Ticeeju, ka labi buus... Druumos briizjos klausiijos Aljosa koncertu ierakstus. Cik nezjeeliigi! Kaada netaisniiba ! Radiitaajs miil geenijus, agri njem pie sevis. Sagaadaajot milzu saapes pieluudzeejiem. Cik cildeni skaista ir kriitosa zvaigzne tumsaa naktii! Mirklis pirms Muuzjiibas. Taa buuveeta pasaule. Vai dveesele nemirstiiga? Nezinu, domaaju, ticu un saubos. Senie miiti, seeraas tinusies veesta - vins joprojaam ir kopaa ar mums, tikai uz iisu briidi pagaajis saanis no dziives ugunskura. Netici - paklausies, ko staasta viljnju muuzika. Old Rubin...Lapkritii Taalu, taalu no Amerikas
English Translation A Twinkling Star. For you... For me... But how long can a star be twinkling? How long can rapture last? A twinkling,a shooting star; the ocean creates illusion of nobleness and magic; draws us nearer to the divine.
There are two great secrets - human mission and the starlit sky above us.
Sooner or later it will happen to everyone; as a rule- at the wrong Time. Eternity's Door will open, a little bird will sing, the soul will take wing - homewards...
Possibly the reader will sense Alexei ( Alyosha) Sultanov's fate. Possibly? Yet, the words, used lightly, lead astray and confuse. One can not grasp the matters which are beyond human understanding. At such times our Creator laughs at his childerns' imagination.
I knew long ago that Sultanov was a musical genius. I met him in Latvia, in Liepaja - at the Amber Sea at a festival for gifted pianists from everywhere. I had never heard such a performance. We stood up and applauded - with tears in our eyes. A whisper said - just a moment, stay with us, give us a stronghold for the future, for the difficult hour.
I have heard about the caprices of geniuses.. It was not the case with Alexei. After the concert we met in my family's modest appartment. As a matter of chance, friends of music had gathered there. He was one of us -he was completely accepting of the thoughts, opinions, falacies of each of the others there. A person like the other persons, he was truly among us. Since then, I have always taken an interest in Sultanov's life. I was worried about his serious disease and hoped that all would be well... At gloomy times I listened to records of Alexeei's concerts.
How cruel it is! What a travesty! The Creator likes geniuses and takes them early for Himself; creating grief for their admirers. How noble a shooting star in a dark night is ! A moment before Eternity; the world is made so. Is the soul immortal ? I dont know, I think, believe butI have doubts about it. The old myths say - he is still with us, only has he stepped aside from life`s bonfire for a moment. Don`t you believe me? Listen to what is said by music of the waves. Old Rubin... In the fall, far away from America. |