03.2006  Janis Abele

01.2006  Evgeny Kissin

Поистине никто не знает, что нас ждёт, и надо дорожить каждым днём , каждой минутой , отпущенной нам на этой Земле. Когда в середине 90-х годов нам с  Алёшей  Султановым  не было и  30-ти

И во время моего визита в Форт-Уорс мы вместе веселились , шумели и радовались жизни – мог ли представить себе ,что всего 10 лет спустя буду писать о нём воспоминания…?

Впервые я услышал об Алёше задолго до того ,как услышал его игру. В то время мы оба были ещё детьми ,и имя Алексея Султанова становилось всё более и более известным в музыкальных кругах бывшего Советского Союза. У меня в памяти остался такой отзыв: «Парень необычайно пианистичный , с громадной экспрессией ».

Затем был 8 – ой Международный конкурс им. Чайковского в Москве ( 1986-г. ), героем которого фактически стал Алёша ,хотя он и не получил на том конкурсе лауреатского звания.

Всего за несколько дней до его выступления на 1-туре,во время одной из репетиций крышка рояля упала прямо на палец. В результате- перелом. Сразу же по Москве поползли слухи ,что

Несмотря на тяжелейшую травму , Султанов намерен участвовать

в конкурсе . Моя учительница Анна Павловна Кантор, столкнувшись с Алёшей около Большого Зала Московской Консерватории ( где проходил конкурс) после очередной репетиции, спросила его: « Ну что, будешь играть?»- и он ответил:

« Должен !».

И вот настал день выступления. В конце Алёшиной программы 1-го тура – 2-я и 3-я части бетховенской « Аппассионаты ».После каждой пьесы Алёша уходил за сцену , где ему делали обезболивающие уколы , затем снова возвращался быстрым и стремительным шагом , садился за рояль , немедленно начинал играть и – масштабный пианизм , громадная экспрессия , сгусток энергии , темперамента , всесокрушающей воли – и ни одной неискренной ноты.

Потом в газете « Комсомольская правда » появилась статья под названием « « Аппассионата» не отменяется », из которой мы узнали о том , что действия анестезии не хватало на 2-ю и 3-ю части бетховенского шедевра : « Последние такты Алёша играл живыми, всё чувствовавшими руками ».

То был первый удар судьбы Алексея Султанова -  и он по –бетховенски  « схватил судьбу за глотку » и победил.

Через 2 года – триумфальная победа на Международном Конкурсе им. Ванна Клиберна в Форт – Уорсе ,принёсшая Султанову мировую известность. Вскоре после этого состоялась наша первая встреча. Мой приятель привёл меня в общежитие Московской консерватории , где они оба с Султановым в то время учились.

В одной из комнат собралась компания , и через какое-то время открылась дверь и вошёл  Алёша. Увидев меня , он с неподдельной

( подделываться  он вообще не умел – это может подтвердить любой , знавший Алёшу ) радостно закричал : « Женька ! Столько твоих дисков и в Нью – Йорке и в Форт – Уорсе! » ( в то время я ещё не выступал в Америке , но мои записи там уже продовались) –

и стал рассказывать о клиберновском конкурсе -  живо , горячо ,

остроумно , не упуская случая посмеяться над самим собой ( что ему вообще было свойственно – вовсе не из кокетства , а потому ,

что именно таким он был ). Помню его рассказ о том , как во время исполнения обязательного произведения современного композитора ( которое Алёша с присущей ему искренностью охарактеризовал последними словами ; как я узнал потом , он и в Америке во время конкурса говорил всем то же самое ,невзирая на 

 « высокий статус » автора того опуса ) он позабыл текст и сыграл идущий вверх пассаж как бы « с раскачки », после чего советский член жюри заявил : « Какая оригинальная трактовка ! ».

Несколько лет спустя судьба забросила нас обоих в Америку – уже на постоянное жительство . Обосновались мы в этой огромной стране  на расстоянии нескольких тысяч миль друг от друга

( Алёша – в Форт – Уорсе , я – в Нью – Йорке ) и потому увиделись за все эти годы один лишь раз - после одного из моих концертов в Форт – Уорсе . Войдя в артистическую перед концертом , я увидел

букет цветов от Алёши с пожеланиями успеха ( согласитесь, мало кто из нашей музыкальной братии способен на такой жест по отношению к коллеге! ) , а после концерта – приём в частном доме ,на котором Алёша был поистине душой общества и снова развлекал всех присутствующих своими рассказами. И снова – веселье , смех ( в том числе и над самим собой ) , доброта , искренность и настоящее кипение жизни , воплощение жизнелюбия. Кто бы тогда мог вообразить , что всего через несколько лет именно его , Алёшу , разобьёт паралич и он уже никогда не встанет на ноги…

Все те годы , что Алёша был прикован к постели , люди говорили:

« Какой  бедный парень – и какая же необыкновенная у него жена! Какая преданная , любящая , самоотверженная женщина!». Теперь, когда Алёши не стало ,Даце посвящает свою жизнь увековечиванию его памяти. В необыкновенной душевной доброте и отзывчивости  этой женщины мне довелось убедится лично.

В последний свой приезд в Форт – Уорс ( в апреле 2003-го г. ) ,

сразу по прибытии я слёг в постель с гриппом ,с высокой температурой , и не смог сыграть запланированный концерт. У меня был номер телефона Султановых , и я позвонил по нему , чтобы справится об Алёше. Мы с Даце совершенно не были знакомы , но узнав ,что я болен ,она, несмотря на то , что у неё  на руках был парализованный , нуждающийся в ежесекундном уходе

Алёша , немедленно прислала мне в гостиницу бутылку какого – то целебного сока…

Злая судьба всё –таки нанесла Алёше смертельный удар в самом

расцвете лет – но нет в мире силы , способной погубить его

 музыку ,  память об этом замечательном человеке и любовь к нему всех тех , кто его знал.

 Е. Кисин.

Now, while trying to put together some episodes from the wide and deep pull of memories, which I associate with Aliosha, I realize how hard this task is. It feels like starting a book. Guess why? Because Aliosha’s huge personality. Instead of writing funny, scattered episodes from the experiences of our friendship, I want rather to express my feelings about this unique man.

Somehow I truly feel that his spirit is very much aware of anything that would interest him during his lifetime (like me writing now) and I would like to continue our confessions to each other like we used to as if he was sitting next to me.

Still, there are some episodes, which I would to share with you.

We are in “Six Flags of America” amusement park. I am totally petrified by only looking at the giant “swing” called “The Bomber”. Aliosha has tried it before and has an agenda to make me try it too. I am scared and stubborn, but not even close as stubborn as Aliosha. We negotiate for hours. He does win in the end but my condition is: Aliosha has to practice next day for 8 hours Rachmaninoff Third Concerto, the piece, which he soon will perform. He promised and swore that he will do it. Half dead, I am climbing in to the swing, which is pulled up about 120 feet. On the top I pull the release trigger and set us flying! I am the happiest man – I overcame my fear. Suddenly I want to repeat the experience and I do it again – without negotiation with Aliosha. Aliosha did it for me – not to make fun of me being terrified.

He always wanted to be first  - and he always was. He still is – listen to his recordings.

When Aliosha and Dace would come to our home in South Bend, IN to visit, it was clear even before they would arrive that they will be postponing their departure several – 3-5 – times. Because we all loved to be together. How can I forget New Years Eve at our house – huge party climaxing in pouring champagne and wine over each other – happiness also was pouring overboard.